Hunafa.com

конец второй части

В этот же год, когда монголы готовились к решающей битве с Исламом, внезапно христианская Грузия подняла бунт против монгольских поборов, и туда пришлось в срочном порядке перебрасывать войска. Это действительно выглядело странным даже для грузин, которые любили монгольское рабство, и даже все Закавказье можно было считать спокойным улусом монгольской империи. Но не таков был Северный Кавказ даже в то смутное время – вроде бы вайнахи понесли поражение вместе с аланами, последние вообще исчезли как этнос, но спокойствия не было. Набеги и убийства монгольских ставленников продолжались на протяжении всего времени номинального правления кочевников. Доказательством этого служит простой факт того, что монголы так и не стали ставить сеть почтовых станций на Кавказе. Но что представляла собой эта система? Через каждые 100 километров ставилась станция с запасными лошадями для того, чтобы гонец мог менять лошадей постоянно, и тем самым покрывать огромные расстояния за считанные дни. Но на Кавказе эта система не прижилась по одной простой причине – слишком много охотников за головами находилось среди местных племен, которых не пугали кучки монгол, как это было в Средней Азии. А посему после нескольких неудачных попыток отладить эту систему, монголы решили построить ее в обход Северного Кавказа. Глупо было бы считать то, что на тот момент сопротивление монголам было без исламского знамени – и хотя советские историки долго пытались доказывать то, что вайнахи приняли Ислам лишь два века назад, не все было так, как хотят кафиры.

Конечно, если начать здесь писать о начале зарождения Ислама на Северном Кавказе, нам придется уйти с нашей темы окончательно и бесповоротно, так как это материал для нескольких томов. Но то, что часть вайнахских тейпов к тому времени приняли Ислам, не будет историческим нонсенсом. Еще в трудах сирийских историков приходят упоминания о мусульманах из земель «Шашан» или «Шишан» в ряде источников. А в хрониках седьмого века по хиджре описывается поход из Сирии в Хорасан, и среди амиров войска мусульман упомянут некто Айдамир Аш-Шашани, явный выходец из вайнахов, только среди которых существует это имя. Именно этот человек был вместе с султаном Калавуном, который освободил от крестоносцев Триполи в 1289 году.

Как обычно забыл написать, что монголы не были первыми в использовании системы почтовых станций. Еще во времена имама Ахмада ибн Ханбаля, в  третьем веке по хиджре, во время войны с язычником Бабеком в горах Азербайджана, халиф Мустаасым применил эту систему. Благодаря этому он постоянно получал сообщения от амиров, когда стотысячная армия штурмовала неприступные горные крепости. И когда враг Аллаха Бабек был пойман как крыса в недрах своего замка, сообщение об этом дошло до халифа за несколько дней. Но самое удивительное лично для меня осталось в этой истории то, что спустя столетия азербайджанцы возвели убийцу мусульман Бабека в национальные герои; честно сказать, он больше заслуживал стать «святым» у христиан за борьбу против религии Аллаха.

Но даже восстание грузин монголы смогли бы пережить, если бы Аллах не умертвил их главу, хана язычников Мункэ. Это означало собрание нового курултая, на котором требовалось присутствие всех полководцев – чингизидов, и поэтому наступление на Египет в тот год оборвалось, так и не начавшись. Хулагу отбыл в столицу Монголии – Каракорум, чтобы принять участие в выборах нового хана, а в Палестине остался только Кит-Буга нойон с отрядом в 20 тысяч язычников и армянских христиан.

Всевышний Аллах сказал: «И если бы Аллах не удерживал одних другими, то были бы разрушены кельи, церкви, синагоги и мечети, в которых часто упоминается имя Аллаха». Ибн Касир привел в тафсире этих аятов слова Саида ибн Джубейра, который сказал: «Частое упоминание имени Аллаха в этом аяте относится только к мечетям».

И Аллах постоянно сдерживает одних другими, не давая кафирам получить на земле полную власть. Это и Наполеон, который в битве при Ватерлоо уже отправил письмо в Париж с сообщением о победе, тогда, когда ему в тыл заходила прусская артиллерия, которая заблудилась, и даже не имели понятия, куда они выдвинулись. Но выйдя на высоты, быстро скоординировали удар и нанесли войскам Наполеона поражение, которое если бы не произошло, то вся Европа склонилась перед ним. Это и Ганнибал во Второй Пунической войне, который решил остановить наступление на Рим, боясь западни, и этим подписал себе поражение, которое пришло спустя 20 лет, когда пал даже Карфаген, его столица. Рим остался стоять, а причиной стало минутное сомнение, и увод войск на зимовку в Канны. А тем временам в Риме рабы поднимали восстание, думая, что Ганнибал вот-вот войдет через главные ворота, а армия «Вечного города» даже не думала про сопротивление, понеся серьезные потери в битве при Тразименском озере.

Понятно, что при таком положении дел монголы из завоевателей легко могли превратиться в завоеванных, поэтому Кит-Буга не решился наступать на мамлюков Египта. И тут Аллах наказал этих кафиров руками других кафиров, обрушив на них крестоносцев города Сидон, которые уничтожили один из патрулей монголов. Среди убитых язычников был и племянник Кит-Буги нойона, и он решил не прощать крестоносцам эту обиду. Монголы осадили Сидон и легко взяли его, чем еще сильнее  навредили своему и без того бедственному положению в Палестине.

После этого муджахиды перешли в наступление на монголов, и в 658 году по хиджре или 26 июня 1260 года по христианскому летоисчислению армия мусульман, преодолев безжизненные пустыни Синайского полуострова, вошла в Палестину. В первой битве с монголами в Газе язычники и их союзники армяне потерпели поражение, но это был только резерв основной армии монголов, которая начала активно готовиться к решающему сражению.

3 сентября 1260 года войска мусульман и монголов сошлись в битве при Айн Джалуте на территории Палестины. Все понимали, что от исхода этого сражения зависит победа либо куфра, либо Ислама, и воины Аллаха и сброд Иблиса тщательно готовились к этой решающей битве…

Но до этого также произошло то событие, которое было только чудом Аллаха, и помощью от Него. Внутри монгольской империи появился человек, который попрал законы Чингисхана, даже несмотря на то, что тот приходился ему родным дедом. В самый трудный момент для Ислама мусульмане получили такого союзника, о существовании которого они и не думали – правитель Золотой Орды, улуса Джучи, раскинувшей свои границы от Европы до Средней Азии, хан Берке заявил о том, что он принимает Ислам. Именно он выступил против Хулагу и объявил ему едва ли не открытую войну, узнав о начале похода против мусульман, и заявил, что он не будет ничем помогать в этой войне. Кроме этого, Берке сделал ход, который сильно повлиял на исход сражения при Айн Джалуте – он приказал войскам Золотой Орды перейти на сторону мамлюков Египта, и те беспрекословно подчинились ему. Несколько тысяч монголов перешли в лагерь Кутуза, правителя Египта и армии мусульман, и именно они стали одной из главных ударных сил войска муджахидов.

Берке пришел к власти в 1257 году, после гибели своих родственников, которые правили Золотой Ордой. Те были ревностными христианами, которые дерзнули поссориться с Берке именно по причине его Ислама. Последствия этого не заставили себя долго ждать – родственники хана Берке, сын и внук Бату-хана, были отравлены. Незадолго до смерти его племянник Сартак заявил Берке: «Ты мусульманин, я же держусь веры христианской; видеть лицо мусульманское для меня несчастье». Несчастье произошло с ним самим почти сразу после этого оскорбления, после того, как яд проник в его организм. Сейчас можно много спорить о причастности Берке к этому, но лично я считаю, что если он принял в этом непосредственное участие, то пусть Аллах дарует ему награду за то, что помог устранить еще одного врага Ислама.

После этого монголы, принявшие Ислам, и перешедшие на сторону мусульман Египта, уже больше никогда не вернулись обратно в азиатские степи, оставшись в Египте. Там они нашли религию Аллаха и земли Ислама, и хотя сейчас от них не осталось и следа, но они ушли из этой жизни мусульманами, а не теми язычниками, которыми были в начале похода на земли Ислама.

Стремление к шахаде и желание пожертвовать собою на пользу религии Аллаха стало причиной того, что Творец миров даровал мусульманам победу в Айн Джалуте. Остатки языческо-христианского сброда в панике бежали из земель Шама, и отныне для них выживание стало приоритетнее, нежели чем захват всего мира.

Кит-Буга нойон, возомнивший себя «воином Христа», попал в плен, так и не решившись погибнуть во имя своих убеждений, когда настал момент испытаний. Правда сдача в плен не принесла ему ничего, кроме позора – не решившись умереть в битве, он был казнен по приказу Кутуза.

Хан Берке, принявший имя Баракат, дал присягу Бейбарсу, и, выдав за него свою дочь, скрепил союз между ними, основанный в первую очередь на Исламе. Он возвел десятки мечетей и пригласил ученых Каира в земли Поволжья для преподавания Ислама местному населению. Пройдут годы, и его сменит хан Узбек, который полностью установит шариат на всех территориях Золотой Орды, и казнит всех своих родственников-язычников, которые не захотят принять религию Аллаха.

И хотя для монголов стало ясно, что земли Ислама им не достанутся, все равно Хулагу в припадке гнева бросил новую армию на покорение Сирии, Палестины и Египта. Многотысячная армия язычников на сей раз оккупировала сирийский город Алеппо, но ненадолго. 10 декабря 1260 года войска, на сей раз Бейбарса нанесли монголам новое поражение неподалеку от Хумса, города, где когда-то скончался «Меч Аллаха», Халид ибн Аль-Валид. Численный перевес не помог внукам «покорителя Вселенной», как себя величал Чингисхан, победить мусульман, и несколько уцелевших тысяч язычников ушли за реку Евфрат. Правда, еще одну попытку, на сей раз последнюю, они предприняли в 1277 году, но в битве при Альбистане были наголову разбиты муджахидами под командованием Бейбарса. На этом закончилась смута монголов для земель Ислама, но отправной точкой для этих побед стала битва при Айн Джалуте, которая выбита на граните истории Ислама…

После этих событий кафиры поняли, что дни Ислама еще не сочтены, и попытки уничтожить его предприняли нескоро. Что же касалось именно монголов, то вскоре их империя рухнула, уйдя в пыль степи, из которой она поднялась. Столица «великой» монголосферы, город Каракорум поныне лежит в руинах, среди которых остался лишь буддийский монастырь Эрдэни-цзу. Язычники, прошедшие на конях около 80 процентов территорий Старого Света, вернулись в свои степи навсегда, и сегодня вряд ли кто считает их угрозой. Убийцы мусульман были унижены настолько, что вскоре после падения династии Юань, китайцы сами вошли в степи монголов и нанесли им тяжелое поражение.

Так Аллах показал нам Свое знамение, явив людям Свою мощь, и те, кто еще недавно составляли угрозу существованию Ислама, были загнаны в угол и унижены по сей день.

И сегодня мы живем в те времена, когда мусульмане вновь вернулись в то состояние, когда монголы стояли у Газы, а последние муджахиды точили свои мечи, готовясь получить шахаду на пути Аллаха. Сейчас против нас не только Россия и ее сателлиты, но весь мир поднялся на борьбу с религией Аллаха, оккупировав земли Ислама. Но последние муджахиды также готовятся к решающей битве, начищая свое оружие, находясь в лесу или на равнине. И как бы кафиры не думали, что все закончилось, последний рывок, и придет конец Исламу – Айн Джалут еще повторится, и силы кафирского альянса отступят вновь…

Поэтому не переживайте за количество тех братьев, которые ушли шахидами, не сложив оружие, не сломавшись перед воинством Иблиса. Пусть мы потеряем тысячи шахидов, десятки тысяч, это цена установления закона Аллаха на земле. Как когда-то говорили сподвижники, бросаясь в бой: «О, Аллах, возьми столько нашей крови, сколько нужно для достижения Твоего довольства!».

Посмотрите на то, сколько муджахидов стали шахидами перед тем как пали Персия и Византия, и не переживайте оттого, что мы несем потери в войне с Россией, они несоизмеримы с теми потерями, которые понесли тогда сподвижники и их ученики. Лишь в одной битве при Пуатье во Франции количество шахидов достигло 40 тысяч человек; в битве при Катване в 1141 году пало более 30 тысяч шахидов; в битве мачт шахаду получила почти половина войска мусульман; сколько тысяч муджахидов пали в Ярмуке и Кадисии…

Мы помним как под нашими ударами пала римская империя, которая мнила себя «вечной», мы видели крах персидской державы, существовавшей более трех тысяч лет. На наших глазах рушились империи, и целые народы уходили в небытие, как это было с потомками Чингисхана, монголами. Мы были свидетелями рассвета и заката государств и наций, которые никогда не победят Ислам; наши мечи пробили доспехи лучших армий мира, а наконечники копий раскололи каменные сердца предводителей неверия; наши стрелы вонзились в стены крепостей Европы и Китая. Сокровищницы земли открылись для нас, и пока мы будем следовать Корану и Сунне, никогда внешние враги не одолеют нас. Я не сомневаюсь в том, что религия Аллаха переживет и Россию и США, и прочие империи мира, но мы должны пролить немало крови шахидов для этого, ибо потери и старания причина того, чтобы Аллах даровал нам победу, как это же было много раз в истории.

Пусть на ваши действия не повлияют сообщения о том, что где-то стали шахидами наши братья, задайтесь вопросом: «А что я сделал для религии Аллаха?». Сражайтесь с кафирами и муртадами, ведь просто сидением «на пути Аллаха» мы не сломим их, не выполним приказа Аллаха, Который приказал нам сражаться, а результат, победа приходит только от Него.

Конечно, я не собирался этой писаниной открыть «Америку» для наших братьев, это лишь очередная попытка напомнить очевидное, еще раз переосмыслить историю. Если вы не найдете в ней ничего полезного, то вычеркните ее из памяти, а если что-то почерпнете, то сделайте за меня дуа, так как я нуждаюсь в нем больше многих муджахидов.

***

Вместо послесловия.

Когда я почти закончил эту статью, мне пришла горестная новость о том, что 22 октября в неравном бою с десятками муртадов под селением Алхан-кала пал шахидом наш брат Хачукаев Асланбек. В очередной раз сердце наполнилось тоскою и чувством потери любимого брата, с которым мы немало прошли на этом пути.

Я видел его в боях и окружении, в холоде и голоде, в трудных переходах. Мне не забыть того, как он едва ли не тащил меня за собою, взвалив на себя мой груз, а я даже не мог нормально идти из-за болезни; перед глазами до сих пор предгорья хребта Бозгенты, где мы, теряя последние силы, штурмовали очередную высоту. Холод сковывал все вокруг, а впереди была зима, для которой у нас не было даже блиндажа. До сих пор помню то, как при переходе из-за тяжелого груза он упал в ущелье, но отделался по воле Аллаха только сломанным зубом.

Я помню, как он делился последним, никогда ничего не откладывая для себя, и никогда в его рюкзаке не было личного запаса продуктов. Я видел то, как он никогда, даже в самой тяжелой ситуации не терял духа джихада, и вел себя как истинный муджахид, презирая любое количество кафиров, которое воевало против нас.

Однажды у нас был бой, в котором кафиры пытались подавить нас плотным огнем, стреляя в лесу даже из гранатометов, и пули с осколками сыпались вокруг нас. Тогда я впервые увидел Асланбека в бою – он шел прямо по вершине сопки, спокойной походкой во весь рост, а кафиры стреляли по нему с двух сторон. Трассеры и обычные пули разрывали воздух буквально в сантиметрах от него, а взрывы гранат подствольников оглушали, разрываясь в кронах деревьев. Но он спокойно шел под этим ливнем из свинца и стали, даже не обращая внимания на это – единственное, что его заботило, это патроны, которые у него заканчивались и он пришел просить их у нас. Но калибра 7,62 у нас не было, поэтому ему пришлось взять другой автомат, и он снова бросился вперед на кафиров. Те открыли огонь из пулемета, но даже этот грохот и десятки пуль не смогли остановить его. Он выпускал в них обойму за обоймой, пока кафиры не отступили под его огнем и огнем других братьев, стоявших рядом с ним.

Тогда я увидел в нем настоящего воина, которых очень мало, и истинного муджахида, которого не пугает количество врагов.

Он пришел на джихад тогда, когда ему было только 18 лет, и ради этого он оставил Европу с ее статусом беженца и пособиями. Он оставил свою семью и вышел на этот путь, хотя нет ничего сложнее его.

Тогда же, в 2007 году, осенью была проведена операция в селении Янди, откуда был родом Асланбек. Ночью группы муджахидов блокировали село и ведущие к нему дороги, после чего началась зачистка села от муртадов, дома которых штурмовали специальные группы. Но те не в пример муджахидам не приняли бой, а просто бежали огородами в темноту, бросив оружие и дома. Было взято немало трофеев – оружие, боеприпасы, форма и прочее снаряжение муртадов. Несколько домов предводителей куфра сгорели от рук муджахидов, и отблески пламени было видно даже в Ачхой-Мартане.

Мало кто знал из муджахидов о том, что проводником в селе, указывавшим на дома муртадов был наш брат Асланбек, а предводители муртадов приходились ему близкими родственниками. Но религия Аллаха разорвала связи между куфром и иманом, и все родство не имеет никакого значения, даже если твой родной брат враг Аллаха.

Таким я его знал, и таким он останется в моей памяти – он был шутником, который никогда не падал духом и не жаловался на трудности джихада в лесу. Но его сердце всегда лежало на равнине, куда он постоянно стремился, так как желание воевать в нем было неистребимо.

У меня почти не осталось его фотографий, но в интернете есть видеоролик, где мы с ним стоим возле места подрыва кафиров, а он держит в руках окровавленный обрывок одежды кафира.

Худой, постоянно сгорбленный, но никогда не жаловавшийся на болезни и не терявший чувства юмора – мы все знали его таким. Клянусь Аллахом, он был намного лучше меня, и Аллах даровал ему шахаду раньше меня, и Он непременно наградит его согласно его намерениям и деяниям. Но если Аллах дал мне возможность прожить дольше него, то я решил написать о нем, чтобы привести в нем пример для остальных, и чтобы каждый, кто прочтет эти строки, поднял руки в дуа за нашего брата Асланбека.

Когда я начал писать про него, то думал о том, что испишу несколько страниц, но не получилось, может быть из-за того, что больное сердце не дает покоя разуму. Наш брат достиг того, к чему постоянно шел, он наконец-таки обрел смерть на пути Аллаха. Теперь же, вспоминая его в бою, я завидую ему оттого, что он смог достойно уйти на встречу с Господом миром, не сдавшись, и не сложив оружия.

А я в очередной раз остался и пережил своих любимых братьев, и осталось только просить у Аллаха милости встретится с ними всеми на берегах реки Барик возле врат Рая.

***

Конечно, я не собираюсь этим трудом претендовать на его историческое значение, и тем более на беспристрастность исторического изложения. Воспримите его как жалкую попытку переосмыслить тот далекий период истории Ислама, про который было здесь рассказано, и не больше. Кто-то непременно скажет, что это написано слишком заумно, что обычному читателю, слабо знакомому с историей, сложно будет это читать, и я с ним полностью согласен. От себя лишь добавлю то, что пытался насколько возможно облегчить его чтение для наших братьев и сестер, хотя может быть, так и не справился со своей задачей. Честно сказать, из всего вышесказанного меня больше заботила смерть моего любимого брата, из-за которой я так и не смог нормально завершить этот исторический очерк. Сделайте за меня дуа, попросите у Аллаха прощения моих грехов, и чтобы Он принял этот джихад, даровав мне долгожданную шахаду на пути Аллаха.

Саид Абу Саад

ИА “ХУНАФА”

الحنفــاء