ФСБ рассекретила и выложила в сети свой отчет от 12 октября 2012 о джихаде в Имарате Кавказ. КЦ публикует данный отчет т.н. «Международной кризисной группы» в изложении редакции без ругательных нападок с заменой чекистской терминологии, которую использует ФСБ.
— Джихад на Северном Кавказе – самый кровопролитный в современной Европе. Муджахиды, стремящееся установить в регионе политическое образование, основанное на Шариате (исламском праве), совершают нападения на чиновников и силовиков.
После распада Советского Союза в регионе неуклонно растет влияние исламского фундаментализма, в основном салафитского толка. Исламизация заметнее и глубже на востоке, хотя численность и влияние салафитских общин растет и на западе.
В 2007 г., с образованием Имарата Кавказ, муджахиды провозгласили себя единой силой с общими целями, методами осуществления операций, коммуникациями, кадрами и источниками финансирования, разрозненные группы были объединены под центральным командованием.
Подавляющее большинство нападений на Северном Кавказе сегодня нацелено на сотрудников силовых структур, представителей региональной власти и официальное «духовенство» и осуществляется с помощью огнестрельного оружия, самодельных взрывных устройств, а иногда шахидами.
Оставшиеся без ответа требования подталкивают молодежь к джихаду. В 1996 г. появились первые Шариатские суды, а в 1999 г. фактически независимая Чечня объявила введение полного Шариатского правления.
В тренировочном лагере близ села Сержень-Юрт в период с 1996 по 1999 г. тысячи молодых людей прошли обучение основам исламистской идеологии, Джихада и методам ведения войны. Многие из них, вернувшись в свои республики, сформировали ядро салафитских общин (джамаатов), часть которых впоследствии обратилась к Джихаду.
Ислам оказывает глубокое воздействие на социальные и политические процессы в регионе и идентичность многих из его жителей. Исторически исламская идентичность тесно переплеталась и конкурировала с национальной. Сообщество мусульман Северного Кавказа неоднородн и фрагментировано.
Исламизация более выражена на востоке, но усиливается и на западе, что объясняется различиями в степени интеграции и секуляризации как в советское время, так и раньше, во времена Российской империи.
Салафитские общины стали играть заметную роль в регионе в середине 1990-х гг. Некоторые их члены воевали на стороне сепаратистов в ходе второй русско-чеченской войны, те, кто вернулся, распространили джихадистскую идеологию в своих республиках.
Конфликт между салафитами и суфистами возник в середине 1990-х гг., когда исламская молодежь, пройдя религиозное обучение за рубежом, в основном в университетах Ближнего Востока, вернулась домой и стала оспаривать религиозную практику суфистов, отказываясь следовать наставлениям суфистских имамов, называя поклонение мертвым шейхам многобожием.
Салафизм укреплял свои позиции в регионе начиная с середины 1990-х гг., но лишь постепенно часть его последователей стала приверженцами вооруженного Джихада. Участники Джихада ведут политическую и религиозную борьбу с целью делегитимизации и, в конечном итоге, насильственного свержения власти.
Имарат Кавказ был провозглашен в 2007 г., и это стало последним шагом к преобразованию чеченского сепаратистского движения в общерегиональный исламистский проект, являющийся частью глобального джихада. Он объединил в себе разнообразные группы моджахедов, а главой (амиром) структуры командования стал Докку Умаров – чеченский полевой командир, воюющий против России с 1995 г.
Республиканские вооруженные структуры и их подразделения (по районам и секторам) сохранились, однако были объединены общими целями, командованием и тактикой, выигрывая при этом за счет частично централизованного финансирования и распространения информации.
Насколько известно, Умаров сам назначает всех руководителей вилаятов (региональных структур), которые присягают ему на верность. Крупные операции координируются с центром и Имарат Кавказ может брать на себя ответственность за их проведение.
Руководству Имарата Кавказ удается сохранять единство, хотя в 2010–2011 гг. имел место раскол, когда четверо чеченских командиров объявили, что их целью является независимое чеченское исламское государство, а не межрегиональная структура. Это событие не привело к снижению уровня боевых операций. 24 июля 2011 г., после того как состоялась Шура (совет) Имарата Кавказ, несколько взбунтовавшихся командиров снова присягнули на верность Умарову и раскол сочли завершенным.
Сайт Кавказ-Центр, созданный в Грозном (Джохаре) в 1999 г. и размещающий новости и обращения лидеров Джихада, в 2011 г. был признан «никулинским судом» Москвы «экстремистским» и запрещен, сейчас он работает с сервера, доменное имя которого зарегистрировано в Швеции.
У каждого вилаята есть собственный сайт. Некоторые материалы можно загрузить на мобильные телефоны или флеш-карты, таким образом, они распространяются среди тех, у кого нет доступа к интернет-сайтам. Проповедники активно работают с молодежью вокруг и в самих мечетях, вузах, спортзалах и на рабочих местах.
Записи лекций Саида Бурятского (Александра Тихомирова, выходца из русско-бурятской семьи, принявшего Ислам) и убитого в 2010 г., популярны среди молодежи и по-прежнему оказывают значительное влияние на становление на путь Джихада.
Бурятский стремился завладеть аудиторией, которая до него оставалась неохваченной сайтами чеченских муджахидов: это молодые, образованные городские жители из мусульманских регионов бывшего СССР.
Он был теологически подкован, часто цитировал Коран на арабском, ссылался на религиозные и исторические источники, но при этом говорил просто, эмоционально и внушал доверие, располагая к себе аудиторию. Мать одного из муджахидов рассказала «Кризисной группе»:
«Даже я, пожилая, образованная женщина, была под впечатлением от того, что он говорил. Перед его проповедью трудно устоять». Бурятский также одним из первых стал призывать женщин к участию в джихаде.
Часто подчеркивается роль иностранных боевиков и иностранного влияния на Северном Кавказе. Так, в середине 1990-х саудовский джихадист Хаттаб привлек значительные финансовые ресурсы и поддержку в Чечне. Были убиты несколько иностранцев, но, поскольку в последние годы глобальный Джихад сосредоточился на других регионах мира, в северокавказском Джихаде сейчас довольно мало иностранцев.
В последние годы муджахиды сменили тактику, Теперь они чаще всего проводят целевые ликвидации, закладывают самодельные взрывные устройства (СВУ), организовывают взрывы на объектах инфраструктуры и общественном транспорте. Главной мишенью муджахидов являются силовые структуры и представители местной (марионеточной) власти.
Кроме того, нападениям подвергаются представители судебной системы и «официальных религиозных структур».
Муджахиды также взрывают поезда, одно из самых крупных таких нападений произошло 27 ноября 2009 г., когда в результате взрыва с рельсов сошел поезд «Невский экспресс» (Москва-Санкт-Петербург). Министерство транспорта выделило 300 миллионов рублей на обеспечение безопасности железных дорог Северного Кавказа
Диверсии на транспорте, а также на объектах электроэнергетической и коммуникационной инфраструктуры направлены в первую очередь на подрыв экономики и туризма.
В 2009 г. Докку Умаров объявил, что муджахиды собирается провести целый ряд диверсий на объектах инфраструктуры в глубине России. 21 июля 2010 г. произошло нападение на Баксанскую ГЭС в Кабардино-Балкарии. 2 месяца спустя бомба была заложена на Ирганайской ГЭС, а в январе 2011 г. в Левашинском районе Дагестана были взорваны базовая станция оператора сотовой связи и трансформаторная станция.
В 2002 г. Басаев создал известный батальон шахидов «Риядус-Салихийн» («Сады праведников», араб.). В целом с перемещением Джихада из сельских в городские районы нападения на уязвимые гражданские объекты (особенно закладка бомб) стали дешевле и проще..
Однако в феврале 2012 г., после массовых протестов против нарушений на выборах в думу, Умаров объявил, что нападений на гражданские цели больше не будет, потому что они тоже выступают против правительства (Путина).
Муджахиды часто прибегают к тактике двойных взрывов, причем вторая бомба закладывается рядом, с целью поразить максимальное число тех, кто придет на помощь жертвам первого взрыва.
Муджахиды борются за исламский образ жизни. Они нападают на магазины и кафе, где продают алкоголь или предлагают другие запрещенные» товары и услуги.
В последние годы в Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Дагестане многие из таких заведений были сожжены – после того как владельцы получали письменные предупреждения. В Дагестане муджахиды также нападают на посетителей таких заведений.
Кроме того, они нападают на должностных лиц, запрещающих ношение хиджабов в школах и местных административных зданиях. Летом 2010 г. в рамках борьбы с совместным отдыхом мужчин и женщин на пляже в Махачкале было заложено взрывное устройство; при этом серьезно пострадала « учительница». Муджахиды также атакуют идеологических противников.
Мотивы, по которым молодые люди «уходят в лес» (присоединяются к Джихаду), различны. Как рассказал «Кризисной группе» полковник МВД Дагестана, молодежь уходит к муджахидам из-за коррупции и ненависти к местным властям:
«Здесь у людей обострено чувство справедливости. Молодежь начинает помогать муджахидам, а вскоре и сама оказывается в горах».
Многие из муджахидов происходят из социально благополучной среды, имеют высшее образование, а их родители – учителя и врачи. Невозможно составить социальный портрет участника Джихада. Эксперты-правозащитники подчеркивают, что несоблюдение принципов верховенства права является ключевым фактором, подталкивающим молодежь к уходу в лес.
Муджахиды на Северном Кавказе активно применяет вооруженные методы, тем самым представляя серьезную угрозу безопасности России, рассказывают чекисты из «Кризисной группы».